В первые годы двадцатого столетия Роберт Грейниер, человек, чьи руки привыкли к топору и шпалам, надолго покидал родной дом. Его работа уводила его в глухие леса и на протяжённые железнодорожные насыпи. Он рубил вековые деревья, монтировал тяжёлые балки для мостов, укладывал пропитанные креозотом шпалы. Перед его глазами проходила картина преображения целой страны. Но он видел и обратную сторону этого прогресса — изнурительный труд, лишения и цену, которую платили за эти перемены обычные люди, такие же, как он, и те, кто приехал сюда в поисках заработка.
